Еще до возвращения Рудакова из командировки 13 февраля 1919 г. Дутов на заседании Войскового правительства поднял вопрос о его деятельности. 17 февраля оренбургский атаман выступил перед депутатами 3-го очередного Войскового Круга в Троицке с речью, в которой заявил, что Рудаков «выехал в Читу и вел с Атаманом Семеновым переговоры, не имея на это никаких полномочий. Потом он отправился во Владивосток также без разрешения. Состоя уполномоченным по продовольствию, Полковник Рудаков не сдал отчетов, а между тем денежные обороты по продовольственным операциям превышают десятки миллионов рублей и имеются данные о разных злоупотреблениях»1404. В Омске Рудаков получил от оренбургского представителя при Ставке полковника Н.С. Анисимова 500 000 руб. и не представил по ним отчета. Кроме того, Рудаков, как утверждал Дутов, превысил полномочия, действуя у атамана Семенова от имени самого Дутова, а затем не подчинился приказу последнего вернуться в войско и самовольно уехал во Владивосток, откуда прислал телеграмму о сложении с себя полномочий члена правительства. По решению Дутова Рудаков был выведен из состава Войскового правительства, снят со всех должностей и должен был быть доставлен в Троицк для расследования и предания суду1405. Круг после выступления Дутова принял решение просить Верховного Правителя адмирала А.В. Колчака о немедленной высылке Рудакова в войско.
8 марта Рудаков уже возвратился и выступил перед депутатами Войскового Круга с отчетным докладом о поездке. Ему удалось по низким ценам закупить для казаков мануфактуру и предметы первой необходимости и в десятых числах февраля с большими трудностями отправить их двумя поездами из Харбина в войско. Доход войска должен был составить около 6,5 миллионов руб. Еще в Омске Рудакову удалось получить на нужды войска 21 миллион руб. и добиться отправки в войско свыше 2 миллионов винтовочных патронов.
Рудаков опроверг обвинения Дутова и заявил: «Господа депутаты!.. На то, что я командирован был только на совещание казачьих представителей, докладываю, что, кроме этого, я выполнял еще очень много поручений… был… избран для доклада Центральному Правительству о тяжелом положении Оренбургского Края в финансовом и вообще экономическом отношениях и командирован, несмотря на то что я от этого отказывался, ссылаясь на предпринятые мною большие операции по продовольственному делу… я хлопотал о деньгах на восстановление станиц… согласно распоряжения Командующего Юго-Западной армии Генерала Дутова… испрашивал у Штаба Верховного Главнокомандующего и у Главных Управлений Военного Министерства отпуск вооружения, снаряжения и обмундирования для нашей армии… согласно его же распоряжения… выхлопатывал 20 миллионов рублей для нашей армии… согласно распоряжения Войскового Правительства… я был уполномочен получить 10 миллионов рублей на восстановление погорелых станиц и 1 400 000 руб. на покрытие расхода страхового капитала. И еще было очень много поручений…»1406
Поездка Рудакова на Дальний Восток также не была самовольной: в ноябре 1918 г. Помощником Дутова и главным начальником Оренбургского военного округа на театре военных действий Генерального штаба генерал-майором И.Г. Акулининым ему была дана инструкция во избежание краха оренбургского фронта во что бы то ни стало достать вооружения и денежных средств, хотя бы и на Дальнем Востоке, «ибо в противном случае будет крах войска»1407. По мнению Акулинина, которое он высказал, очевидно, уже в период нахождения Рудакова в Омске, такая поездка могла бы способствовать ликвидации «семеновщины». Дал санкцию на поездку и сам Дутов. Кроме того, поехать в Читу и Владивосток Рудакова просил начальник штаба Верховного главнокомандующего Генерального штаба полковник Д.А. Лебедев.
Командировочные документы Рудакова подтверждают его право ехать на Дальний Восток. В рукописном черновике удостоверения № 3902 от 15 ноября 1918 г. указано: «Дано сие Члену Войскового правительства Оренбургского Казачьего Войска Полковнику Рудакову в том, что он командирован в г. Омск в центральное правительство с чрезвычай[ной] важности поручением и секретными докум[ентами], а посему Начальникам дорог и комендантам Станций Российских железных дорог предлагается оказывать содействие в предоставлении Полковнику Рудакову служебного вагона и в прицепке этого вагона к поездам, следующим без задержки при проезде в г. Омск, и при возвращении из командировки к месту служения. Пом[ощник] Вой[скового] Ат[амана] [Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин]»1408. В том же деле имеется черновик другого удостоверения Рудакова № 3899, напечатанный на машинке, на бланке Войскового правительства Оренбургского казачьего войска и заверенный войсковой печатью. В нем сообщается: «Предъявитель сего член Войскового Правительства, полковник Василий Григорьевич Рудаков, командирован в г. Омск для участия в созываемом при Помощнике Военного Министра Совещании представителей войсковых общественных самоуправлений казачьих войск для урегулирования ряда хозяйственно-экономических, военных, административных и по войсковому самоуправлению вопросов, а также и для всестороннего (выделенный курсивом текст зачеркнут. – А. Г.) освещения пред Всероссийским Временным Правительством положения в Оренбургском крае»1409. Далее в текст внесена столь значительная правка, что необходимо привести оба варианта. Машинописный текст следующий: «Кроме того, полковнику Рудакову поручено войти в сношение с представителями Японии в отношении военного снабжения Оренбургского войска, что удостоверяется подписью с приложением войсковой печати. Председатель Войскового Правительства и Войсковой Атаман, Генерал-Лейтенант [А.И. Дутов (подпись отсутствует. – А. Г.)]. Члены Правительства, Полковник Шангин. Войсковой Секретарь Г. Иванов»1410. Внесенная от руки правка выглядит следующим образом: «Причем полковнику Рудакову разрешено по (выделенный курсивом текст зачеркнут. – А. Г.) необходимости отъезда его из Омска по делам службы ранее окончания созываемого при (выделенный курсивом текст зачеркнут. – А. Г.) сессии указанного выше совещания полномочия свои передать полковнику Н.С. Анисимову. Что удостоверяется подписью с приложением войсковой печати»1411. Оба варианта, таким образом, не исключали отъезд Рудакова на Дальний Восток, тем более что в первом из них шла речь о японцах.
Еще один документ от 14 декабря 1918 г. разграничивал полномочия полковников Анисимова и Рудакова: «В целях установления правильного взгляда [в] правящих кругах Омска на Оренбургского представителя полковника Анисимова, изменившегося [с] прибытием [в] Омск полковника Рудакова, Войсковое Правительство заявляет, что полковник Рудаков был командирован [в] Омск исключительно (выделенный курсивом текст зачеркнут. – А. Г.), главным образом, для всестороннего освещения положения [в] Оренбургском крае и войске пред Центральной властью, участие [в] совещании при помощнике Военного министра Рудакову было поручено [с] целью ознакомления [с] постановкой казачьего вопроса вообще [и] личного доклада Войсковому Пр[авительст]ву, ибо вызов [в] Оренбург для этой цели полковника Анисимова Войсков[ое] Пр[авительст]во считало невозможным, поэтому полномочия полковника Анисимова командированием полковника Рудакова нисколько не умаляются»1412.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});